Вот тоже свой рассказ (или не рассказ, как хотите, так и называйте) выкладываю.Не судите по внешности...
В большой комнате, на небольшом диванчике, откинувшись на персидскую подушку, сидела женщина и задумчиво курила длинную сигарету. На ней были длинные белые перчатки до локтя, белое же изящное платье; ее сложная прическа служила подходящим завершением фигуры. Дама флегматично выпустила дым изо рта, и вяло прошлась взглядом по комнате. Портреты всевозможных помещиков с семьями, в дорогих костюмах нагоняли скуку. На лакированном столике был накрыт утренний кофе. Неожиданно дверь распахнулась, и вошедший слуга в ливрее, учтиво поклонившись, возгласил:
- Князь Петр Сергеевич! Прикажете позвать?
Женщина устало взглянула на слугу:
- Ну что ж ты стоишь, конечно зови, зови скорее. – Тягучим голосом произнесла она. Слуга скрылся, а в комнату вошел мужчина, уже не молодой, но еще и не старый, в светло-бежевом костюме, изящных маленьких очках, аккуратно причесанный и гладко выбритый.
- Элен, дорогая, уж одиннадцатый час. – Он достал из кармана дорогие часы на золотой цепочке. – Готова ли ты ехать? Нам необходимо нанести визит лучшим людям местного общества… К несчастью, в этом городке таких немного: человек разве пять-шесть. Мы новоселы здесь, и на сегодняшнем ужине по этому поводу должны присутствовать самые интеллигентные люди – мы должны хорошо себя зарекомендовать.
- Да-да, конечно, дорогой, только кофе выпьем.
Часов после трех новоселы заканчивали навещать местных дворян.
- Значит, зовем Алексея Николаича; вспомни только, какие он умные вещи говорил, все академики в Петербурге сейчас то же обсуждают. Да, и обязательно Юрия Александровича! Он такой вежливый, все так и сыпет: «извините пожалуйста», «соблаговолите присесть»! Опрятный такой, и, главное, прямо ум в глазах так и светится!
Тем временем бричка подкатила к дому последнего не посещенного дворянина.
Подъезжавших встретил дом, поражающий своей несимметричностью. Сад, через который пришлось пройти гостям, больше походил на лес. Петр Сергеевич позвонил в медный колокольчик на двери. Дверь открыл человек в потертом пиджаке, не брившийся, очевидно, уже очень давно, с топорщащимися бакенбардами и растрепанными, довольно длинными волосами.
Доложите хозяину, - сказала Элен, – что к нему гости. Мы недавно переехали и знакомимся с местным обществом.
- Это я хозяин. – Ответил человек, глядя в сторону.
- Вы?! Гм… - Удивился Петр Сергеевич. – Ну что же, позвольте представиться, Петр и Элен Покорновы.
- А я Генионов, Архип Иванович. – Ответил хозяин, продолжая рассеянно смотреть в сторону. По взгляду его казалось, что он спит с открытыми глазами: ни мыслей, ни чувств в глазах и в лице его заметить нельзя было.
- Приятно было познакомиться! – Выпалила Элен, и потащила мужа обратно к бричке. Архип Иванович постоял еще немного, потом медленно закрыл за собой дверь.
- Ну нет, этого, этой, как там, «свиньи в кусту» в нашем доме не будет! – Заявил Петр Сергеевич, когда они отъехали от дома странного дворянина. Элен нервно захохотала.
В назначенный час был накрыт пышный ужин. Ветер, задувавший в раскрытые окна, шевелил кружевные занавески. На белой скатерти стола удачно соседствовали гусь в яблоках, мелкие закуски, Лафит №17. Петр Сергеевич поправлял галстук, Элен прихорашивалась перед зеркалом. Ну, вот и гости. Последовали обычные приветствия, собравшиеся разместились за столом.
- Мы собрались здесь, чтобы отметить… - подняв бокал, начал было Петр Сергеевич, но был прерван.
- А нам, извините пожалуйста, плевать, зачем мы тут собрались. Нам бы соблаговолили только дать пожрать и вина поставить. – Заявил вежливый Юрий Александрович. Покорновы опешили; никто из гостей, впрочем, никак не отреагировал.
- Ну что ж… - произнесла Элен. А что сейчас, какие прогрессивные взгляды на нынешнее положение дел в стране вы разделяете, господа? По-моему, так самодержец наш скоро дарует Конституцию русскому народу, по подобию болгарской.
Господа усиленно работали челюстями, а также особенно налегали на вино. Неожиданно от тарелки оторвался Алексей Николаевич, и, продолжая жевать, произнес:
- Чуф! Наф дологой цаль ни за сто не сделает такого. Помеффики неффядно экхплуплатируют налод – цаля надо свелгнуть! Леволюция – вот единфтвенный выфод! Влафти – обмануть, цаля – убить, всех, кто плотив – убить! Гм, вот как надо поступить, товарищи! – Закончил он, наконец дожевав. Растерянные хозяева не знали, что им и делать. Гости тем временем несколько напились, дамы принялись пачкать гусиным жиром платья друг другу, громко визжа и хихикая. Юрий Александрович пробурчал «соблаговолите подвинуться» и положил ноги на стол прямо перед Петром Сергеевичем. Алексей Николаевич опрокинул в себя остатки вина прямо из бутылки и направился к Элен.
- А каково ваше отношение к коммуне, а? – подмигнул он, и потянулся обнять хозяйку.
- Это возмутительно! – Вмешался Петр Сергеевич.
- А, да ты реакционер! – взвизгнул наглец. Началась потасовка. Элен выскочила на улицу и закричала:
- На помощь! Погром! Убивают!
Тем временем в доме послышался и звон разбитой посуды, и треск ломаемой мебели… На ее счастье, случился рядом Архип Иванович, тот самый, невежливо отвергнутый. В один миг он привел полисменов, и разбушевавшиеся гости были выпровожены, а Алексей Николаевич арестован.
- Какой кошмар, какой кошмар! И это цвет общества! – расстраивался Архип Иванович. Вот что без Конституции-то делается! Конечно, откуда вам было знать, что это за люди… И ведь погромили все, нахалы! Вы знаете, я вам помогу деньгами, мне все равно тратить не на что, а вам хозяйство поправлять: к чему убытки. Вообще, если какие вопросы или проблемы будут, пока в городе-то не освоились, обращайтесь ко мне, всегда с радостью постараюсь помочь. – Успокаивал он новоселов. И Покорновы поняли, как ошибались, так поверхностно судивши о людях.
